Татур Вадим Геннадьевич

Мужской Посмотреть древоРодился: 26.03.1933Умер: 19.09.2015
Отец: Татур Геннадий КузьмичМать: Татур (Щербакова) Елизавета Ивановна
Дети: Татур Дмитрий Вадимович
Братья и сёстры: Татур Юрий Геннадьевич

Татур Вадим Геннадьевич родился 26 марта 1933г в г. Владивосток.

Окончил школу №1 (г. Кривой Рог, Украина)  с золотой медалью.

Инженер. Начальник расчетного отдела на одном из крупнейших заводов Питера.

скончался 19.09.2015 г. Похоронен на Порошкинском кладбище, уч.  С,  18 ряд, место 9

 

МОИ  ВОСПОМИНАНИЯ

 Владивосток.

Первые воспоминания относятся ко времени, когда мне было почти 7 лет. Помню, хорошо помню дом, в котором я родился. Он был над морем. Помню площадь, на которую он выходил. Ведь Владивосток поднимается от моря к горе. На середине этой горы есть площадка. Эта площадка называется, кажется, Сухановская площадь. Возле этой Сухановской площади и был  наш дом, который одним фасадом выходил прямо к морю. Правда, мы жили на стороне, выходившей на площадь. Нельзя сказать, что это было близко от моря. Я помню, что на этой  площади была ярмарка игрушек. Там мне купили большой красивый трактор. Помню демонстрации. Возле нашего дома вниз шла улица, с которой мы смотрели демонстрации, проходившие по Светлановской улице. Там, на углу этой улицы и Светлановской, был книжный магазин. И однажды, в окне этого магазина, окно было в стиле модерна, закрасовалась книжка «Три поросенка». Красивая большая книжка. Я умолял ее купить. А магазин был закрыт – дело было вечером. На следующий день пошли покупать, а ее уже не было. Вот это было огорчение. На всю жизнь запомнил. Помню, как однажды соседи меня угостили бананами. До сих пор помню. Пришел к ним в квартиру. У них была большая ваза, а в ней были бананы: большие, желтые, как сейчас.

В садик я не ходил. У нас была служебная дача. Был там такой поселок, Седанка называется, километров десять от Владивостока. Там был красивый берег, как говорят лука, и буквально в 50 метрах от берега ходил поезд. Там я купался в море.

О репрессиях в семье ничего не знал. Моя мама была очень чуткий человек и старалась оберегать нас от всяких лишних эмоций, даже тогда, когда ее сестру в 1937 г. арестовали, а отца исключили из состава кандидатов в члены ВКП(Б).

Ведь вообще-то говоря, до этого прямых родственников в семье не репрессировали. Откуда все началось? У моей мамы была старшая сестра – тетя Клава (Клавдия Ивановна Щербакова). Ее  муж, Дмитрий Изергин,  был большим начальников в «Дальзаводе»1. И вот этот завод сорвал какие-то работы. Их обвинили, естественно, в саботаже. И все руководство завода посадили на какую-то баржу и там держали. Их не расстреляли, просто посадили. И мы даже получили какое-то письмо от него. Так вот, его жена, тетя Клава, была большая общественница, очень горячая женщина. Подняла много шума. И везде кричала, что ее муж невиновен. Ей говорили: «Клава, перестань». Нет, продолжала. Забрали и Клаву. А Клава – уже сестра жены. «Снаряд упал ближе». Отцу намекнули, что уехал бы он куда подальше, потому что до него дело дойдет. И он своевременно оттуда уехал.

 

Кривой Рог

Так в 1940 г. мы поехали в Кривой Рог. Очень хорошо нас провожали. Помню стол, на нем стояли еда и т.д.  Помню, как поезд тронулся, и все поплыло. Ехали в мягком вагоне, на 4 человека.  Дальше ничего не помню. Через всю Россию проехали – ничего не помню.

В Кривой Рог мы приехали летом 1940. Было жарко.  В учебе я ничего не терял и уже в сентябре пошел в школу, в первый класс. Школа была №23.  У меня был «1в», а  у Радды, будущей моей жены, «1г». Но мы тогда друг друга не знали. Сейчас в этой школе пединститут, а  тогда это было  шикарное новое здание. И это был первый учебный год в этой школе. Там я успел отучиться только один год: через год началась война, и немцы оказались у Кривого Рога уже через 2 недели после ее начала — 13 августа 1941 г.

Забавная история. Мы жили тогда в доме профессуры. Дом был конструктивистской архитектуры. У него были подвалы перед окнами, закрытые решетками. И в этом подвале, вдруг, завелась крыса. Мальчишки сбежались, а я решил ее достать. Спрыгнул в подвал, схватил ее за хвост, а она извернулась и укусила меня за руку. Я выскочил обратно. А рядом, чуть ли не в соседнем доме, был центр, где делают уколы от бешенства. Там мне должны были сделать серию уколов в живот. Но сказали, что может быть и ничего не будет, нужно только эту крысу поймать, посадить в клетку и наблюдать за ней. Ее поймали и посадили на балконе в бочку. А ночью пошел сильный дождь и крыса утонула. Я успел получить только половину уколов, как началась суматошная эвакуация. И мы уехали. Теперь уже ясно, что крыса была не бешеная.

 

Великая Отечественная Война. Эвакуация

От эвакуации у нас Раддой почти одинаковые впечатления. У нас не было отчаяния, страха. Нас погрузили на открытую громадную платформу, рудовоз, От дождя мы взяли ковер, чтобы укрыться. Скарб, люди – все навалом. Счет шел на дни. Мы тронулись. Я помню, как сидел под этим ковром. Поехали через Никополь в сторону Дона. Всех везли примерно на Северный Кавказ. Радда ехала туда же, но другим эшелоном, в товарном вагоне с крышей. Немцы видели куда движется наш эшелон, и был ночью жуткий налет. Грохот, зенитки стреляют, прожектора светят. Я визжу от восторга. Привезли нас в станицу Ейская. Предполагалось, что туда немцев не пустят. Привезли нас как раз к уборке урожая. Отец пошел работать трактористом. На фронт его не взяли, потому что когда военрук узнал, что он преподаватель ВУЗа, то сказал, что когда победим — некому будет учить, поэтому потерпим пока. Там мы прожили недолго, потому что зимой нас направили на Урал. И мы попали в Нижний Тагил, в котором прожили года три: в Нижнем Тагиле оказался весь КГРИ (Криворожский горно-рудный институт), и отец там просто продолжил работать.

Мы очень голодали, когда ехали из Ейска в Нижний Тагил. Для нас большим счастьем было, когда из шкурок картошки делали оладьи. Мы ели обыкновенный лопух. У него оказывается очень длинный корень. Я его выкапывал, мы резали этот корень, жарили и ели. И все это казалось очень вкусным.

Радда так же приехала на Северный Кавказ, но в станицу Изобильная. Ее отец был в запасе, потом его полк перевели в село Борское, недалеко от Куйбышева (Самара). В действующую армию его не взяли из-за того, что он заболел туберкулезом в открытой форме. Семья Радды поселилась в Рыбной Слободе, где Кама впадаем в Волгу, там жила ее тетя, и туда они переехали в 42 году и жили до 44 года. Им повезло. Когда они оказались в Рыбной Слободе, там еще до войны была огромная площадь, засеянная картошкой. Картошку убрать не успели, и всем выдали по куску этой земли. От этого времени у нее самые лучшие воспоминания. Все тогда нами воспринималось иначе.

Организация эвакуации была просто удивительной. Сейчас бы вряд ли что-то подобное могли бы сделать.

Помню, в центре Нижнего Тагила большую площадь, большой магазин и на его первом этаже громадный гастроном. И в гастрономе, без карточек, дают селедку. Выстраивается жуткая очередь. И мы стояли в этой очереди. Помню: холод, зима, и длинная очередь за селедкой.

Помню, как мама сдавала кровь, чтобы поддерживала меня и брата, потому что за это давали 100 грамм масла и еще что-то. Самое удивительное, что в условиях эвакуации летом нас всех вывозили в оздоровительный лагерь. Туда посылали тех, кто был дохленьким. Помню, что было очень красивое место.

В станице Ейская и Нижнем Тагиле я учился по 2 месяца, но благодаря способностям не отстал от программы. Я сдавал подобие экзаменов за прошедший год,  и мне его засчитывали. Так что у меня получилось, что я ничего не пропустил до момента возвращения в Кривой Рог после его освобождения. Радда тоже ничего не пропустила.

Радда вернулась с семьей в Кривой Рог через Сталинград, до которого они плыли по Волге. Мы  вернулись в Кривой Рог в 1944 году. А как вернулись, не помню ничего.

 

И вновь Кривой Рог

Когда мы вернулись, то в наших классах оказалось много детей старше нас. Это были те, кто  оказались в оккупации.

После войны было раздельное обучение. Я и Радда, например, учились в 25-ой средней женской и 1-ой мужской школах. Это были две главные городские школы. 23-яя школа после войны стала институтом. 25-ая школа до сих пор существует, сейчас там лицей №26. А вот 1-ой уже нет. Мы недавно были в Кривом Роге. Прошли по всем местам детства. Старый город остался один к одному.

Когда мы приехали в Кривой Рог, то жили сначала в коммуналке.

После войны я и Радда жили в одном доме. Дом был буковой П. Они жили посередке, на 4 этаже, а мы жили во флигиле. Очень часто из своего окна я видел как утром на балкон выходит симпатичная девушка и делает зарядку. Во дворе мы в компании играли с ней в козла – прыгали друг через друга. И однажды я взял у нее книжку «История древнего мира» за 5 класс. А поскольку я, как мне кажется,  уже был немножко в нее влюблен, то я постеснялся идти к ней отдавать книгу. Тогда пришла Радда и потребовала вернуть ее. Это я хорошо помню. В нем этом доме наша семья  прожила года два. Потом нам дали отдельную квартиру, и мы уехали из него на ул. Садовая, дом 5,  и я потерял Радду из виду. Дом, в который мы переехали, стоит до сих пор. Абсолютно тот же самый, только номер другой. И даже древо возле балкона, по которому я лазал на балкон, стоит. Жили мы тогда на 2-ом этаже. Недалеко от нас была музыкальная школа. Вот ее уже нет. Три года я учился в вечерней музыкальной школе. Преподавателем была Клавдия Марковна.

Следующий раз, когда я увидел Радду, был спортивный праздник.

Помню: стадион, я сижу на трибуне, выходит Радда и в составе группы делает пирамиду.

После этого прошло годика 2-3, скорее всего был 9 класс. Друг мой уговорил меня пойти вечером гулять с девочками. Ну, надо, так надо. На улице это было. Три девочки и Радда среди них. Ну все думаю, это уже все. Это – судьба. Скоро мы стали гулять только вдвоем. События стали развиваться, и я ее уговорил поехать учиться в Ленинград.

 

Институт

В 1950 году я заканчиваю школу. Американцы тогда уже взорвали атомную бомбу. Я захотел заниматься атомной физикой. Купил книгу Шпольского «Атомная физика», начал ее читать. Потом купил книгу Оппенгеймера «Ярче тысячи солнц».

Послал резюме в три ВУЗа: два московских (МФТИ и другой какой-то ) и Ленинградский политехнический институт на Физмех. Получаю ответы: из МФТИ – мы медалистов принимаем все равно с дополнительными экзаменами, вот вам примерный перечень задач. Я посмотрел – это были не задачи, а что-то такое не решаемое. А из Ленинграда прислали толстую книжку, красиво написано, с приглашением, расписаны факультеты. Так все было решено. А Радда собиралась ехать в Москву в Университет. И я ее отговорил. Она поступила в тот же ВУЗ, что и я, но на другой факультет – инженерно строительный. Нас как медалистов без экзаменов зачислили. Мы жили в большом студгородке – около 10 корпусов, комнаты были на 4 человека. Все корпуса до сих пор сохранились.

В ВУЗЕ мы активно занимались спортом. Радда была в гимнастической секции, а я записался в легкую атлетику, потому что еще в школе был чемпионом области по барьерному бегу на 400 м. Я отбегал года три, а потом, поскольку болел футболом, поступил сначала в третью команду института, потом во вторую. Потом меня взяли в общегородскую студенческую команду «Буревестник», правда, во вторую. До конца ВУЗа я играл уже только в футбол.

Но больше чем футболом мне хотелось заняться альпинизмом. Больше всего на свете я любил горы, и  ходил бы по ним,  и ходил. Но мои родители очень хотели меня видеть, и каждое лето я ездил в Кривой Рог. А в это время альпинистский кружок ездил в горы.

От института запомнилась «леденящая» душу история: как я сдавал первый экзамен. Это был экзамен по физике. Я всегда готовил шпаргалки, потому что считал, что шпаргалка дисциплинирует, концентрирует мысль в очень сжатой форме. Я их изготавливал, но редко ими пользовался. И у меня на этот экзамен были шпоры.  Каждый на экзамене сидел за маленьким столиком.  Экзамен принимали два человека: преподаватель и ассистент. Вдруг мой сосед справа, Альберт Скворцов, тихо так кричит мне: «выручай, выручай».  Я кинул ему шпаргалку. Но она не долетела до него и упала на пол. Преподаватель увидел ее, но не понял, кто кому кинул. Говорит ассистенту: «Этих двоих буду принимать только я». Ну, подумал я, хана. К этому времени ответы на вопросы уже были готовв. В холодном поту я пошел сдавать экзамен. Фамилия преподавателя была Иглицкий. Даже фамилию запомнил – такое было напряжение, потому что это был первый экзамен, и надо же было попасть в такую историю. Но я ему так здорово ответил, что он говорит: «Ну, молодец, но больше так не поступайте. Вы, если захотите заниматься физикой, сообщите на мою кафедру». Так я получил первую пятерку. А Скворцов досидел до того, когда преподаватель пошел в туалет, и сдал экзамен ассистенту.

На втором или третьем курсе института был момент,  когда Физмех разделили на две части: на физиков и механиков. К этому времени я уже понял, что ядерная физика не мое, и остался на механическом.

Помню, как висел на доске позора. У нас каждый факультет имел свою доску. В главном коридоре ВУЗа, по которому все ходят, на доске мелом была нарисована моя карикатура и написано: живет на курсе Татур известный агитатор, и не какой работы он в группе не ведет, а только скажет —  что ты, работаю до пота, не понимаю что-то, запомни это вот.

Закончил я институт по специальности, которая называется инженер-исследователь по технической механике.

 

Распределение

Это – интересная история. Примерно за год до окончания ВУЗа мы с Раддой поженились, потому что впереди было распределение. Дело было в том, что Рада училась на ускоренных курсах. И когда я пришел на распределение, она уже работала в Ленинграде. Сначала нас всех распределили: кого в Арзамас, кого в Снежинск, иначе говоря, в Москву 300 меня не взяли, поскольку я был уже не один.

Меня вызвали и говорят: есть два предложения либо Златоуст, либо Ленинград на завод «Большевик»2 – это были предложения по моей специальности.  Представитель «Большевика» пообещал жилье, а представителя Златоуста не было. Так я остался в Ленинграде. Это было большое и замечательное предприятие. С колоссальной историей и с очень универсальным производством. На нем лили сталь. Я ходил и смотрел, как из ковша льют эту сталь, прокатный цех, на котором прокатывали листы, мощные молоты, которые прессовали. Завод  — бывший Обуховский3, построенный еще Путиловым4. Сталь, которую на нем производили,  была лучше круповской. На этом заводе работал Дмитрий Константинович Чернов5 – знаменитый металлург, который придумал разные типы строения стали. Все учения о фазах стали принадлежат Чернову. Он все это сделал, работая на заводе еще до революции. Когда я пришел, на заводе осталось еще масса оборудования с тем времен.  Вышел я на работу 20.04.1956 г. и проработал на этом заводе до апреля 2012, т.е. 56 лет.

 

 

 

Проекты

Когда я пришел на завод, мне повезло – пушки кончились. Не вообще, а их производство на заводе «Большевик». Производство же пушек передали на другие заводы. А этот завод стал осваивать стартовые комплексы для реактивной техники: наземные пусковые установки, корабельные. Моя первая работа датирована – 30.12.1963 г. Первое, что мы делали – это кольцо ПРО А356 вокруг Москвы. Я лично в этих установках разрабатывал контейнер. К тому времени я был руководителем бригады прочнистов. Пусковая установка состояла из стола, двух станин, на которые поднимался контейнер с ракетой. Газовая струя ударяла в стол. Я отвечал за прочность контейнера. Это был первый транспортно-пусковой контейнер. Мы тогда вошли в контакт с грушинским КБ. Работали мы по его ракетам: они – ракета, мы – пусковая установка. Мы были головными по всему стартовому комплексу. Разрабатывали и системы термостатирования.

После этого проекта, было несколько корабельных установок, корабельные ПРО, а так же анекдотический «наш ответ Чемберлену». Говорили, что у нас будет асимметричный ответ по баллистическим ракетам. И придумали, правда, не мы, такой громадный диск с дырками, и в этих дырках стоят такие ракеты-стрелы с пороховой разгонной частью. Весть диск поворачивается в разные стороны, и весь он находится под землей. Вычислительная машина обрабатывает данные ракеты на падающей траектории для определения точки встречи, и выпущенные стрелы прошивают ракету насквозь. Мы были головными по всему стартовому комплексу, а ракеты делал КБМ в Коломне. А потом все это скисло. До железа не дошло. А проект был интересный.

Очень много работ было связано с корабельными системами. Потому что они беспрерывно совершенствовались. Сейчас уже нет фактически пусковых установок – все на ракете. В это время я был уже начальником отдела и отвечал за расчеты прочности по всей установке. Такая система стояла на первом авианесущем крейсере «Адмирал Кузнецов».

Это был очень большой кусок жизни.

А потом появился проект «Буран». В этом проекте мы были проектантами небольшой части. Мы собирали всю пусковую установку на заводе и испытывали ее. Громадное сооружение. Мы изготовили по чужому проекту испытательные конструкции, которыми нагружали элементы пускового стола и для нормального и, для аварийного стартов. Был и один блок, который мы сами спроектировали и сделали. Громадная ракета, которая выводила «Буран»,  стартовала с нашего пускового стола, который мы собирали. Основные металлоконструкции делали в Петрозаводске. Там были громадные станки, на которых можно были изготавливать мощные балки.

Параллельно с «Бураном»  мы много лет занимались  так называемыми высокозащищенными командными пунктами. Пункт состоял из железобетонной шахты, а в ней на специальным амортизаторах подвешен контейнер, внутри которого размещено все оборудование. Мы делали сам контейнер: проектировали его и амортизацию к нему. Внутри контейнера должны были находиться люди. Все это разрабатывалось на случай ядерного удара. Они должны были выдержать ядерный удар и произвести ответный. Для шахтных пусковых установок мы так же разрабатывали амортизацию.

Гражданская продукция. Сначала с утюги. Где-то какой-то большой начальник сказал, что нам много утюгов не нужно. Нужен один, но хороший. Требуется, чтобы он был с паром, с регулировкой и т.д. Возьмется ли министерство обороны это сделать? Возьмется, был ответ. Мы заставим их сделать. Собрали 18-ть КБ, чтобы они разработали автоматическую линию по производству этих утюгов. Они ее и разработали. На заводе «Большевик» все это собрали. Но ничего не получилось. Ничего никуда не лезет, не собирается. Линия не работает. Тогда сделали как раньше: большой стол, а за ним тетеньки вручную собирают утюги. Когда были субботники, то нас, конструкторов, тоже посылали за этот стол работать. Это были 60-70 года. Но утюги были хорошие и с точки зрения собираемости, и ремонтопригодности. Их мог собрать любой дурак. Все было продумано. Была целая книжка, том, «Размерные расчеты по утюгу УТ-1». Это были очень надежные утюги. Потом был утюг, «Белый лебедь» назывался. Он был эстетичнее, но гораздо хуже по технологии.

Еще мы делали проект для Уфимского театра, дробилки, крест для армянской церкви7, расположенной на Невском проспекте. Ажурный крест был вырезан огнем из одного здоровенного толстого листа. Там нет ни одной сварки.

 

Горы, Крым, байдарки

Все началось с Радды. Ее пригласил Есаулов, с которым она работала в Гидропроекте. Он был спортивный босс, железный такой лидер. Первый раз мы поехали в Домбай. Потом мы там были еще раза два. Третий раз мы были уже с Митей, нашим сыном.

Потом тот же Есаулов взял меня в поход по Крыму. Тогда у нас были первые, правда сделанные по чужим формам, маски и трубки, ласт не было. Народ собрался, чтобы посмотреть. Еще тогда фильма про Ихтиандра8 не было. Он вышел только на следующий год. В тот год мы тоже ходили в Крым. Даже кто-то из нашей группы был знаком с Кореневым, исполнителем роли Ихтиандра.

Потом, через пару лет, мы пошли в Крым индивидуально: я, Радда и Митя.

Мы пошли на Ангарский перевал. Потом вдоль Крыма шагали. Встретил там брата Юру, который был с женой Алиной. Удивительная встреча: спускаемся с гор, а внизу у моря сидит брат с женой.

А еще через несколько лет мы решили пойти в Карпаты. Туда мы полетели из Минска. В самолете к нам подошел такой невысокий плотный мужчина, который обратил внимание на наши огромные рюкзаки, и предложил пойти по горам вместе. Так мы познакомились с Фольбом, санитарным врачом по профессии,  и его женой Ниной. У него была карта, маршрут. Нам стало намного легче.  Фольб был типа Есаулова, только поинтеллигентней.

На следующий год, находясь в Новом Краматорске в командировке, я купил байдарку. Привез ее домой. И Фольбы купили байдарку. Потом с ними мы плавали раз 5 по разным рекам: Вилия, Плюсо, Вокса и т.д.  Нужно сказать, что есть просто реки, а есть реки типа Воксы – там есть перепады и т.д. Через несколько лет я заскучал. Следующий шаг за Воксой была Ладога. По телефону я очень быстро вышел на своего следующего руководителя, Сан Саныча, и мы с ним 3 раза плавали по Ладоге. И я ему очень благодарен, потому что получил много удовольствия от этих путешествий.   

Были еще в Карелии два раза. В районе Сямозера9,  Олонецкой губы. Был я там, правда, без Радды,  с Сидельниковыми (Сидельников — муж Виты, сестры Радды). Там встретил Михаила Лурье.

 

Любимые песни

Люблю Визбора, очень откровенный в отличие от Окуджавы. Окуджаву только некоторые. Нравится Митяев, Городницкий.

В моей группе, а в последствие в отделе, которым я руководил, была очень хорошая сплоченная певучая женская команда под руководством Нелли Алексеевой. Время от времени мы устраивали праздники. Пели до хрипоты. Я даже пальцы обдирал на гитаре. Там мы пели и общеизвестные песни.

 

 

1. «Дальзавод»  расположен в центре г. Владивосток на северном берегу бухты Золотой Рог на площади около 50 гектаров. По территории завода проложено 10 км автодорог и 9 км железнодорожных путей, связанных с путями МПС.

История «Дальзавод» а неразрывно связана с историей города Владивостока, который с первых дней основания строился, как порт и база русского флота на Тихом океане.

Матросы и солдаты с транспорта «МАНДЖУР», высадившиеся на берег бухты, впоследствии названной Золотым Рогом – стали первыми жителями Владивостока и его строителями.

Среди первых построек, возведенных военными, были и деревянные механические мастерские, предназначенные для ремонта кораблей, приходящих из Центральной России. Эти мастерские и были прообразом будущего завода. К концу 1887 года были отстроены на нынешней территории завода первые каменные сооружения – судоремонтные мастерские «Военного порта».

Историческая справка, полученная из Центрального Государственного архива ВМФ СССР, подтверждает, что датой основания мастерских Военного порта или Нового Адмиралтейства (ныне ОАО ««Дальзавод» ») является 14 (26) октября 1887 года.

Об организационном открытии завода подробно сообщает и газета «Владивосток» от 25 октября 1887 года.

С этой даты начинается производственная деятельность судоремонтных мастерских «Военного порта» – одного из первых промышленных предприятий Приморья.

Первое каменное здание, построенное на заводе – здание механического завода. В этом здании когда-то располагался весь завод – и слесарные мастерские, и управление — а сейчас в нём находится центральный склад. В 1902 году на выставке проектов – это здание по своим архитектурным достоинствам было удостоено серебряной медали. Активное строительство завода продолжалось в течение 30 лет. На его территории были возведены один плавучий и три сухих дока. Первый сухой док, построенный в 1897 году, назывался именем цесаревича Николая, который присутствовал при его закладке.

С вводом в строй новых цехов и доков завод получил возможность производить сложнейший ремонт всех кораблей.

Завод предназначался для обслуживания судов тихоокеанской эскадры и входил в состав Военного порта. Поэтому вплоть до 1919 года он так и назывался – Военным портом. Во главе порта стоял командир, а первыми рабочими были моряки с кораблей, имевшие морские специальности.

Огромную работу провел коллектив завода в первые годы советской власти по восстановлению и реконструкции народного хозяйства Дальнего Востока. Наряду с выполнением капитального ремонта судов, завод ремонтировал разбитые паровозы, железнодорожные вагоны, восстанавливал разрушенные железнодорожные мосты, изготавливал различное оборудование для лесопильных заводов, нефтяной и рыбной промышленности, и для угольных копей Приморья.

В период с 1927 по 1932 год «Дальзавод»  построил свыше 700 мелких судов и плавучих единиц. В числе построенных судов: стальные и деревянные катера, буксиры мощностью от 40 до 120 л.с., сейнеры, понтоны, баржи различной грузоподъемностью, разъездные катера. Позже строились морские моторные парусные шхуны грузоподъемностью 210 т морские двухвинтовые буксиры 400 л.с., суда других типов.

Участвуя в восстановлении края, рос и развивался «Дальзавод», сплачивался коллектив, который становится кузницей рабочих кадров Приморья и Дальнего Востока. В ноябре 1925 года на заводе создается первая профессионально-техническая школа, а спустя год организуется фабзавуч (школа фабрично-заводского ученичества) по металлопромышленности. В те годы «Дальзавод»  стал кузницей рабочих кадров, как для Приморья, так и для всего Дальнего Востока. Немало «Дальзаводчан» — отличных специалистов внедряли новые технологии и изобретения.

Ярчайшим примером этому может служить имя Виктора Петровича Вологдина, учеником которого был Г.К. Татур,  — первого инженера-энтузиаста, «Дальзаводчанина» – основателя сварного судостроения, учёного с мировым именем, профессора, и в дальнейшем ректора ДВПИ (1925 – 1928г.г.), в котором в эти годы учился и работал Татур Г.К.

Электросварка была известна почти 100 лет, а на «Дальзаводе» долгое время строили суда способом клёпки, но уже в 1920 году впервые внедрили электросварку в судоремонт. С именем Вологдина связано всё, что касается становления и развития электросварки на «Дальзаводе» – в те годы он был инженером- изобретателем и возглавлял техническое бюро. Он также сконструировал и построил первый сварочный генератор, освоил практический опыт поддержания дуги и лично выполнил сварочные работы как рабочий – электросварщик, а в дальнейшем организовал и сварочную мастерскую.

Под его руководством были подготовлены первые кадры сварщиков и открыт факультет сварки в ДВПИ (ДВГТУ).

В 1930 году на «Дальзаводе» было построено первое в России целиком сварное судно, а затем на заводе было построено более 15 буксирных катеров и сварных барж. Опыт был распространен и на другие заводы нашей страны.

С 1931 года завод начал выполнять ответственейшее правительственное задание по укреплению и созданию Тихоокеанского флота на Дальнем Востоке — строить и достраивать корабли и подводные лодки для Тихоокеанского флота на Дальнем Востоке.

В суровые годы Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г. завод отправил на фронт несколько тысяч человек. И в эти же годы на заводе кроме основной программы по судоремонту было освоено производство боезапасов и оружия, а каждый «Дальзаводчанин» трудился за себя и за товарища, ушедшего на фронт.

В настоящее время, основным направлением деятельности компании является судоремонт, судостроение, общее и судовое машиностроение, изготовление металлоконструкций любой сложности.

 

2. Завод «Большевик» —  основан 4 (16) мая 1863 на Шлиссельбургском тракте в селе Александровском по соглашению с Морским министерством Товариществом П. М. Обухова, Г. С. Кудрявцева и Н. И. Путилова как сталелитейное предприятие.

15 (17) апреля 1864г. была произведена первая плавка весом в 294 пуда, а 30 апреля (12 мая) в присутствии императора Александра II отлита болванка для 8 фунтовой пушки. Потребовалось менее года, чтобы завод начал работать и производить продукцию. Недостаток средств заставил членов Товарищества взять ссуду у Морского министерства для закупки новейшего оборудования заграницей с условием введения контроля над деятельностью Обуховского сталелитейного и орудийного завода (в дальнейшем ОСЗ) до погашения долга.  Для этого было создано Правление и назначен начальник завода капитан-лейтенант А.А. Колокольцов.

С 1869 называется Обуховский завод. В 1886 куплен казной. В техническом отношении принадлежал к числу наиболее передовых предприятий, однако не имел чёткой специализации. Здесь выпускались 20 сортов стали, броня для кораблей, артиллерийские башенные установки, пушки разных калибров, снаряды, мины, стальное, медное и чугунное литьё, пароходные коленчатые валы, хирургические и чертёжные инструменты, стальные ружейные стволы и магазинные коробки для винтовок, налажено производство колёс, шин и осей для подвижного состава железных дорог России и др. Деятельность завода тесно связана с именем учёного-металлурга Д. К. Чернова (работал на заводе в 1866—1880; мемориальная доска). В 1872 завод первым в России освоил производство бессемеровской, в 1878 — мартеновской стали. В 1905 под руководством учёного-кораблестроителя A. Н. Крылова здесь создана оптическая мастерская, в которой впервые в России освоено изготовление основных оптических приборов: прицелов, стереотруб, панорам, призматических биноклей. Успехи завода подтверждались высшими наградами на выставках: Парижской 1867, Всероссийской 1870, Московской 1871, Венской 1873, Филадельфийской 1876, Московской политехнической 1882, Нижегородской 1896, Всемирной парижской 1900, Московской лиги обновления флота 1908, Американской 1912.

 

3. Обу́хов Павел Матвеевич (30 октября (11 ноября) 1820 — 1 января (13 января) 1869) — русский потомственный дворянин, действительный статский советник, горный инженер, учёный-металлург, открывший способ получения высококачественной стали. Основатель крупного производства литой стали и стальных орудийных стволов в России.

12 сентября 1851 года, воодушевлённый результатом испытаний П. М. Обухов и крупный промышленник и предприниматель Н. И. Путилов заключили между собой «Договор по распространению и развитию производства литой стали, необходимой для изготовления артиллерийских орудий».

/В 1857 году Павел Обухов получает привилегию (патент) на изобретённый им способ массового производства тигельной стали высокого качества.

Особенностью этого способа «было применение в тигельном процессе железной руды, что обеспечивало при различии исходных материалов по содержанию углерода получение стали постоянного состава».

По завершении этого этапа стал возможен переход к отливке стволов.

Златоустовская пушка, сделанная из стали Обухова,  по всем параметрам: по долговечности и по прочности превзошла идентичные орудия, отлитые на фабрике династии Круппа в Вестфалии.

Стальная пушка Обухова, выдержавшая без повреждений более 4 000 выстрелов, была отмечена в 1862 году на всемирной выставке в Лондоне высшей наградой — золотой медалью.

Знаменитая пушка была оставлена на вечное хранение, и находится в Военно-историческом музее артиллерии в Санкт-Петербурге.

В 1861 году Обухов был избран член-корреспондентом Учёного Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления.

В 1861—1863 гг. Обухов — горный начальник Златоустовских заводов. Ему был присвоен полковничий чин, и он был награждён орденом св. Владимира 4 степени, кроме того, Обухову стали отчислять 35 копеек с каждого пуда сортовой стали, что сделало его богачом.

Пока после испытаний Обухов пребывал в Санкт-Петербурге, он проконсультировал адмирала Н. К. Краббе по вопросу технической возможности изготовления морских орудий. Прояснив ситуацию с производством орудий для флота, адмирал Н. К. Краббе привлёк к решению вопроса административный ресурс — адмирала и члена Государственного Совета графа Е. В. Путятина, который по Высочайшему указу возглавил специальный комитет «особый» и «секретный».

Комитет после нескольких дней заседаний в конце мая 1862 года постановил:

«… Считаем насущной необходимостью… закладку под Санкт-Петербургом нового… завода, способного изготовлять большекалиберные орудия литой стали полковника Обухова для вооружения флота и крепостей…»

Стараниями адмиралов Н. К. Краббе и Е. В. Путятина было положено начало проекту создания нового литейного завода для производства пушек для флота.

Для строительства завода решено было привлечь частный капитал: с 1863 года Обухов основал «товарищество П. М. Обухова», в которое вошли российские предприниматели П. М. Обухов (взял на себя технические и кадровые вопросы), Н. И. Путилов (административные функции) и купец С. Г. Кудрявцев (финансирование проекта).

 

4. Путилов Николай Иванович (1820, Новгородская губерния — 18 апреля 1880, Петербург) — выдающийся русский инженер, предприниматель, основатель Путиловского завода в Санкт-Петербурге.

В 1854 году, во время Крымской войны Н. И. Путилов был рекомендован великому князю Константину Николаевичу в качестве талантливого организатора. Согласно легенде, великий князь вызвал Путилова и сказал ему: «Можешь ли ты, Путилов, сделать невозможное? Построить до конца навигации флотилию винтовых канонерок для обороны Кронштадта? Денег в казне нет — вот тебе мои личные двести тысяч».

В условиях англо-французской блокады Путилов, используя метод сетевого планирования, организовал в механических мастерских Санкт-Петербурга производство паровых машин, котлов и материалов для винтовых канонерских лодок, корветов и клиперов

16 мая 1863 года совместно с полковником Корпуса горных инженеров Павлом Матвеевичем Обуховым и купцом 1-й гильдии С. Г. Кудрявцевым организовал металлургический завод, после смерти Обухова названный Обуховским. Позднее Путилов основал свой собственный завод, названный Путиловским. На указанном заводе организовал оружейное производство и выплавку стали, в том числе на экспорт, покончив с зависимостью в этом вопросе от Англии: заказы стальных орудий за рубежом снизились с 88,5 % до 17,7 %.

1868 — жестокая зима 1867—1868 годов привела к тому, что железнодорожное сообщение в России было практически парализовано, так как импортные рельсы полопались от мороза. Путилов решил проблему комбинированного рельса не только по прочностным и эксплуатационным характеристикам, но и по ценовым. Цена «путиловского рельса» была на 30 процентов меньше цены английского или немецкого. При строительстве завода по производству рельсов (Путилов принял заказ на производство рельсов в начале января, а 20 января завод начал прокатку рельсов в 3 смены) была отработана «путиловская схема запуска производства», которой позже пользовались в годы Великой Отечественной войны при переброске заводов за Урал.

В 1874 году осуществлён последний проект Николая Ивановича — это Морской порт Петербурга и Морской канал (из Кронштадта в Петербург). Из-за интриг финансирование из казны было прекращено, и Путилов вёл строительство на свои деньги. Этот проект истощил бизнес предпринимателя, и он был разорён. 18 апреля 1880 года Путилов умер.

 

5. Чернов Дмитрий Константинович [20 окт. (1 ноября) 1839 — 2 янв. 1921] — знаменитый металлург, «отец металлографии», творец современных методов тепловой обработки стали, с блестящим успехом применивший их к производству стальных орудий и снарядов. Род. в Петербурге, где получил общее и техническое образование (Технологический институт). После 8 лет педагогической деятельности (1858—66) поступил на Обуховский завод, где в течение 14 лет производил исследования над строением и кристаллизацией стали, и выработал прославившие его методы тепловой ее обработки. С 1880 по 1884 занят был разведкой и организацией эксплуатации открытого им месторождения каменной соли (Брянцевская копь у Бахмута). В 1889, когда имя Чернова приобрело уже широкую известность за границей, ему была предоставлена в Михайловской артиллерийской академии кафедра металлургии, которую он сохранил до своей смерти.

Чернов установил критические температуры, при которых происходят фазовые превращения стали при нагреве и охлаждении ее в твердом состоянии. Открытие критических точек Чернова послужило теоретическим фундаментом для создания науки о металлах, т. к. дало исходные предпосылки для построения диаграммы состояния железоуглеродистых сплавов в ее важнейшей части, относящейся к сталям.

Большое научное и практическое значение имел теоретически обоснованный и экспериментально подтвержденный вывод Чернова о том, что решающую роль в формировании структуры и получении требуемых свойств стали играет термическая обработка, а не ковка, как это многими неправильно считалось раньше, и что главным назначением ковки является придание формы изделию и уплотнение металла слитка (устранение внутренних макро- и микропустот, усадочных пор и тому подобных нарушений сплошности). Процесс термической обработки орудийных поковок, внедренный Черновым в практику артиллерийского производства, не только вывел Обуховский завод из состояния кризиса, но и сыграл большую роль в деле снабжения русской артиллерии надежными и прочными стальными орудиями.

Важнейшим положением, выдвинутым в первой научной работе Чернова, было установление связи между тепловой обработкой стали, ее структурой и свойствами. Этим в значительной мере были заложены основы новой области знаний, называемой теперь металловедением.

Научные заслуги Чернова получили признание как в России, так и за рубежом. Виднейшие ученые-металлурги — Ф. Осмонд (Франция), Г. Гоу (США), Э. Гейн (Германия), А. Портвен (Франция) и другие высоко оценивали его творческий вклад в науку о металлах. Он был избран заслуженным профессором и почетным членом конференции Михайловской артиллерийской академии, почетным членом Русского технического общества, Петроградского технологического и политехнических институтов, американского института горных инженеров, совета Института международных экспертов, почетным вице-председателем английского Института железа и стали, почетным чл.-корр. Королевского общества искусств в Лондоне и др.

 

6. Система ПРО А-35

Успешные результаты испытаний системы “А” позволили к июню 1961 года завершить разработку эскизного проекта боевой системы ПРО “А-35”, предназначенной для защиты Москвы от американских МБР типа “Титан-2” и “Минитмен-2”, разработка которой была задана Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 8 апреля 1958 года.

В состав боевой системы предполагалось включить:

  • командный пункт (КП);
  • восемь секторных РЛС дальнего обнаружения “Дунай-3” (Главный конструктор В.П. Сосульников) и “Дунай-3У” (Главный конструктор А.Н. Мусатов) с круговым радиолокационным полем вокруг охраняемого объекта;
  • 32 стрельбовых комплекса.

Защита проекта состоялась осенью 1962 года. В 1960 году вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР о создании системы А-35 ПРО Москвы и ее опытного полигонного образца.

В новом эскизном проекте 1964 года на ПР предполагалось применить ядерную БЧ вместо осколочно-фугасной, при этом число стрельбовых комплексов было сокращено до 16. Первоначально на ПР А-350Ж предполагалось применять ядерную БЧ относительно малой мощности, в дальнейшем на ПР установили ЯБЧ повышенного поражающего действия практически без увеличения ее массы и габаритов, а следовательно и без изменения внешнего облика и характеристик спроектированной противоракеты. Это и некоторые другие решения позволили на втором этапе проектирования перейти к более простому одностанционному методу определения координат цели и противоракеты существенно повысив тем самым канальность системы. С 1962 года началось строительство объектов системы с использованием инфраструктуры и частично сооружений системы ПВО Москвы С-25.

В состав системы А-35 предполагалось ввести следующие элементы:

— Главный командно-вычислительный центр системы (ГКВЦ), включающий в себя главный командный пункт (ГКП) и комплекс ЭВМ типа 5Э92. ГКВЦ был построен в 70 километрах от Москвы, его здание примыкало к антенне РЛС дальнего обнаружения “Шалаш”.

ЦВМ 5Э92Б представляла собой двухпроцессорный компьютер на дискретных полупроводниковых схемах. Разработка осуществлялась ИТМиВТ в 1964-69 гг. Межведомственные испытания ЦВМ успешно завершены в 1966 г. В 1971 г. создан управляющий комплекс реального времени на базе 5Э92Б;

— радиолокационный узел станций дальнего обнаружения (СДО) “Дунай-3”, включающий в себя станции «Дунай-3У» и «Дунай-3М»;

— восемь стрельбовых комплексов, каждый в составе КП комплекса, одного радиолокатора цели (РКЦ), двух радиолокаторов противоракеты (РКИ), двух огневых позиций с четырьмя наземными пусковыми установками на каждой. Наземные пусковые установки — открытого типа, представлявшие собой стационарную вертикальную опору с 20-метровым ТПК и обеспечивавшие содержание на них в контейнерах противоракет А-350Ж, заправленных агрессивными компонентами топлива и оснащенных ядерными боевыми частями.

— трехступенчатые противоракеты А-350Ж (SH-01), имеющие газодинамический принцип управления, созданные в МКБ “Факел” под руководством академика П.Д. Грушина. ПР А-350 получили код НАТО ABM-1 Mod.0 Galosh. ПР оснащалась термоядерной боевой частью мощностью 2-3 Мт, разработанной в Челябинске-70.

По данным из зарубежных источников, ПР А-350 имела следующие габариты: длина — 19,8 м, диаметр — 2,97 м, размах крыльев — 6 м, стартовая масса — 32,700 кг, дальность поражения цели — 322 км, высота поражения цели — до ближнего космоса.

 

7.Церковь Святой Екатерины (арм. Սանկտ Պետերբուրգի Սուրբ Կատերինե եկեղեցի) — храм Армянской апостольской церкви в Санкт-Петербурге. Расположен по адресу — Невский проспект, д. 40-42.

 

8. Ихтиандр (греч. ἰχθυ, ikhthu + ἀνδρο, andro — «рыбочеловек») — вымышленный персонаж научно-фантастического романа А. Беляева «Человек-амфибия», а также снятых по этому роману фильмов. Человек, обладающий способностью свободно находиться и перемещаться под водой.

 

9.Сямозеро (карельск. Seämärvi, фин. Säämäjärvi) — крупное пресноводное озеро в южной части Карелии (Пряжинский район).

Находится в 70 км к западу от Онежского озера и столицы республики Карелия, города Петрозаводска. Сямозеро входит в бассейн реки Шуя (река, впадает в Логмозеро).