Хеттский корневой глагол спряжения на —mi tarḫ — ‘побеждать, покорять’ восходит к корню, который представлен в ряде древних индоевропейских языков. Значение глагола tarḫ — ‘побеждать, покорять’ (ср., напр., в древне-хеттских текстах: Tel. I, 6; I, 16; I, 26; II 43) точно соответствует значению родственного ведийского tárati ‘он побеждает’, авест. ti—tarənt— ‘побеждающий’ в ряде других производных от этого корня в индоиранском1.
Но в индоиранских языках корневой атематический глагол, соответствующий хеттскому tarḫ -, не сохранился, хотя имеется большое число производных основ, относящихся к этому корню. Существование в древности соответствующего корневого глагола и в индоиранском доказывается такими ведийскими формами, как причастие tīr—ṇа и т. п. В ведийском встречается также в качестве второй части сложного слова корневое образование –tur2, напр, viśva—tur (об Индре — RV, 708, 5) ‘всепобеждающий’, vṛtra—tur ‘побеждающий врага’ и т. п. Корневое имя tir в «Ведах» выступает в качестве инфинитива. Поэтому для древнейшего периода развития индоиранского языка-основы можно установить наличие корневого имени и корневого глагола, родственного хеттскому tarḫ -. Однако в древних индоиранских памятниках встречаются только пережиточные формы, образованные от непроизводной глагольной основы tar— (ср. выше об аналогичном постепенном исчезновении корневого глагола ар- в индоиранском).
В хеттском языке с глаголом tarḫ — ‘побеждать, покорять, мочь’ связано прилагательное tarḫuili— ‘сильный’3 и образованное от этого прилагательного отвлеченное существительное tarḫuilatar ‘сила’ (употребляется в специфическом значении «мужская сила»). В прилагательном tarḫu—ili— выделяется суффикс —ili—4 и основа tarḫu-. Эта основа на -и- является весьма древней, как показывает сравнение с другими индоевропейскими языками5. Основа с суффиксом -и- засвидетельствована в древнейших памятниках индоиранских языков: ведийское táru—tra— ‘победоносный’, taru—tr ‘победитель’, ср. глагольную форму taru—te (RV, 902,2), tūrva—ti ‘он побеждает’, авест. taurvayeiti ‘он побеждает’ и т. п.
Сравнение с данными индоиранских языков позволяет установить архаичность хеттских отглагольных основ на —ṷаr, —ṷап, образованных от корня tarḫ -: супина tarḫuṷan и отглагольного существительного tarḫuṷar ‘способность, возможность’ (ср. значение tarḫ — ‘мочь’), род. пад. tarḫuṷaš (KUB XIII 20 I 36). Сравнительная грамматика хеттского языка показывает, что формы на —ṷаr, —ṷап, восходят к основам гетероклитического существительного на *-ṷer/ṷen; к тому же типу отглагольных имен возводятся и индоиранские инфинитивы на –van6. Поэтому хет. tarḫuṷan следует признать генетически тождественным индоиранской именной основе, образованной от tar— с помощью суффикса —van, ср. др.-инд. инфинитив turváṇe (в «Ведах» turvan— означает «победа»), др.-инд. прилагательное turváṇi— ‘победоносный’ и авестийское taurvan— с тем же значением7 и авест. taurvar-. Данные основы в индоиранском являются производными от глагольной основы на —u-, см. выше о др.-инд. taru—te и т. п.
Следовательно, первоначальным для ведийского turvan— ‘победа’ следует считать трехчленное деление: tur—v—an. Аналогичным было и древнее строение родственных хеттских основ: в хеттском tarḫuṷar суффикс –(а)r присоединялся к основе на —u-, как показывает форма род. пад. tarḫ—uṷ—aš. В период письменной истории хеттского языка образование отглагольного существительного на —uṷar (род. пад. —uuaš) и супина на -иṷап было возможно от всех глаголов независимо от того, имелась ли параллельная основа от данного корня на -и- или же не имелась. Суффикс супина -иṷап стал неразложимой морфемой, тогда как относительная членимость -(и)ṷаг в отглагольных именах определялась только отсутствием —r в формах косвенных падежей, но и эта особенность постепенно устранялась, ср. приведенную в § 4 форму отлож. пад. ṷekuṷarraz, где обобщен суффикс имен. пад. —ṷаr—8. Поэтому особый интерес представляют архаичные основы на ṷ—er, ṷ-еп, образованные от tarḫ-. Древнее членение этих хеттских основ удается установить, во-первых, благодаря тому, что основа tarḫu— представлена не только в форме род. пад. tarḫuṷaš (которую можно было бы счесть и новообразованием ввиду продуктивности данного типа основ), но и в других именных производных (см. выше о tarḫ—u—ili, tarḫ—u—il—atar), во-вторых, ввиду прозрачности морфологической структуры соответствующих именных основ в древнеиндийском (tur—v—an) и древнеиранском (taur—v—an).
Рассмотренные факты показывают, что с основой tarḫu— в хеттском языке связан ряд архаичных производных имен. Поэтому значительный интерес представляет гипотеза Гётце о связи с данным корнем именной основы tarḫunt-, известной из иероглифического хеттского и лувийского языков, а также из топонимии древней Малой Азии9. В иероглифическом хеттском языке 
tar—ḫu(n)-tá-s является именем «бога грозы»10; в лувийском dtar—ḫu—un—za (KUB XXXV II 36 = LTU, с. 43) также употребляется в качестве имени бога грозы11. Образование имени бога грозы от основы tarḫu-, известной из прилагательного tarḫu—ili ‘сильный’, можно связать с тем, что идеограмма dU ‘бог грозы’ в богазкёйских текстах чаще всего выступает в сочетании dU NIR.GÁL ‘могущественный бог грозы’. Основа tarḫunt— может быть причастием на —nt— от глагола tarḫu— ср. аналогичное причастие в «Ригведе»: turvant—as (RV, 455, 3) и т. п. Поэтому анализ лувийского и иероглифического хеттского tarḫunt— позволяет предположить, что основа tarḫu— (от корня tarḫ-) была общей для хеттского языка в других древних индоевропейских языках Малой Азии.
Исследование производных от корневого глагола tarḫ— в клинописном хеттском языке обнаруживает исключительную близость хеттских производных основ основам, образованным от того же корня в других древних индоевропейских языках (в частности, индоиранских). Но сохранение корневого глагола в данном случае, как и во многих других, является отличительной особенностью хеттского языка.
Ссылки
1 Генетическая связь хеттского и индоиранских глаголов отмечается во многих работах (см., напр., Hendriksen. Untersuchungen. S. 30; Sturtevant. Comp. Gr.2 § 74. P. 40), но не обращается при этом должного внимания на полное семантическое тождество хет. tarḫ— и некоторых производных от индоиранского tar— (так как обычно в сравнительно-исторических работах приводятся в этой связи значения других производных от этого корня: trā-ti ‘он защищает’ и т. п., менее близкие к значению tarḫ—).
2 О фонетических соотношениях хеттских и ведийских форм см. ниже.
3 О значении этого прилагательного ср.: Е. Н. Sturtevant. Hittite Glossary. 2nd ed.
Philadelphia, 1936. P. 153.
4 См. о суффиксе —ili-: Фридрих. Краткая грамматика. § 54, 6. С. 57.
5 Наличие индоиранских соответствий хет. tarḫu— (в tarḫuilatar) отмечает Гётце: A. Goetze. The linguistic continuity of Anatolia as shown by its proper names // JCS. 1954. Vol. 8. № 2. P. 80, примеч. 104. В хеттских текстах встречается также и глагол tarḫu-, но его соотношение с tarḫ— еще не вполне выяснено (ср.: A. Goetze. JAOS. 1954. Vol. 74. № 3. P. 190; J. Friedrich. Hethitisches Wörterbuch. S. 213).
6См.: Sturtevant. Comp. Gr.2 § 101 —102. Р. 74—75 (с указанием литературы вопроса). Ср. также ниже о склонении существительного aššiḭaṷar, которое подтверждает гипотезу Стертеванта.
7 Об авест. taurvan см.: Chr. Bartholomae. Altiranisches Wörterbuch. Strassburg, 1904. S. 643. Генетическое тождество образованных от данного корня хеттских и индоиранских форм на —ṷеr/-ṷеп ранее в хеттологических работах не отмечалось.
8 В этом отношении показательно также наличие новых форм мн. ч. типа minu—marr—i при архаичном minumar (см. ниже о формах мн. ч. архаичных существительных гетероклитического склонения типа ṷatar), см.: Фридрих. Краткая грамматика. §205. С. 122.
9 A. Goetze. The linguistic continuity of Anatolia as shown by its proper names // JCS. 1954. Vol. 8. №2. P. 80.
10 К литературе об этом иероглифическом хеттском имени, указанном Оттеном (Otten. Luv. P. 102, примеч. 192), следует присоединить названную в предыдущем примечании статью Гётце и работу J. Friedrich. Zur Lesung der hethitischen Bilder-schrift. 1953. Bd. XXI. № 1. S. 133, 139.
11 Интерпретация Оттена: Otten. Luv. P. 101—102. Фонетическое чтение идеограммы dU ‘бог грозы’ в клинописных хеттских текстах не установлено.
Вяч. Вс. Иванов
Публикуется по Вяч. Вс. Иванов, Труды по этимологии индоевропейских и древнепереднеазиатских языков, т.1, §6, стр.74